ПТСР
Профессиональное психиатрическое сообщество стало пионером в разработке клинических руководств по лечению посттравматического стрессового расстройства (ПТСР). В них «четко определены» механизмы работы с ветеранами боевых действий, описаны образовательные программы для врачей по особенностям ведения данной категории пациентов. В нем также говорится о необходимости профилактики, такой как скрининг стрессовых расстройств, как среди населения в целом, так и среди целевых групп, таких как участники УВО или их семьи. Документ был одобрен научно-практическим советом Минздрава в конце февраля, тем временем в ведомстве создана рабочая группа по организации оказания медицинской помощи при ПТСР.
Рабочую группу Минздрава по организации медицинской помощи при посттравматическом стрессовом расстройстве возглавил начальник управления Михаил Мурашко. Как пояснил его заместитель Олег Салагай, задачей группы будет координация усилий органов власти и специализированных учреждений, оказывающих психологическую помощь гражданам.
Тем временем профессиональное сообщество разработало клинические рекомендации по помощи при ПТСР: документ был одобрен научно-практическим советом Минздрава 27 февраля.
Пока таких рекомендаций не было. Как отмечает директор ФГБУ «Национальный исследовательский центр психиатрии и неврологии имени В.И.В.М. Бехтерева» Минздрава РФ Николай Незнанов, врачи в работе с такими пациентами опираются на другие нормативные документы – клинические рекомендации по тревожным, паническим расстройствам, стандарты. для ухода за больными с группой невротических, стрессозависимых и. соматоформные расстройства. Отвечая на вопрос, почему клинические рекомендации по оказанию помощи при ПТСР появились именно сейчас, г-н Незнанов указывает, что помимо участников боевых действий риску развития данного заболевания могут подвергаться свидетели таких событий, в том числе жители местности, где происходят боевые действия. близлежащие места или территории, беженцы, врачи, волонтеры. «Влияет и информационное пространство, и обмен негативными сообщениями», — говорит Николай Незнанов. «Общение, сопереживание несут негативный эмоциональный заряд. А переживание возможной угрозы жизни является существенным психотравмирующим фактором при нахождении человека в условиях неопределенности».
По данным Национального исследовательского центра психиатрии и неврологии имени В.М. Бехтерева, распространенность ПТСР колеблется от 2,6% от общей численности обследуемого населения до 73-92% в группах риска.
Психологическая травма приводит к развитию ПТСР примерно в 25-35% случаев. До 60% выживших после травмы продолжают страдать от значительных симптомов посттравматического стрессового расстройства через год после травмы. Подсчитано, что примерно 7-10% людей в общей популяции имеют симптомы посттравматического стрессового расстройства. У военнослужащих, принимавших участие в боевых действиях, распространенность посттравматического стрессового расстройства колеблется от 3% до 11%. У раненых военнослужащих пограничные психические расстройства развиваются не менее чем в 30% случаев, а доля ПТСР среди них достигает 14-17%.
Задача клинических руководств, говорит г-н Незнанов, — предоставить лучшие практики, которые врачи могут применить в данном случае.
Принципиально новым, по его мнению, стало включение в документ конкретных психометрических методик, а также десенсибилизации и трансформации движений глаз (терапевтический подход, основанный на модели адаптивной трансформации информации). Кроме того, в рекомендациях отражены новые результаты рандомизированных клинических исследований относительно эффективности некоторых фармакологических, психо- или социотерапевтических вмешательств.
В документе также говорится о профилактике формирования ПТСР, включающей своевременную помощь населению (выявление случаев, требующих неотложной помощи и направление пациентов в лечебные учреждения) и взаимодействие с другими специалистами (в частности, обучение распознаванию и выявлению случаев ПТСР). острая реакция). к стрессу, посттравматическому стрессу, расстройству адаптации). Г-н Незнанов указывает, что профилактика данного состояния в целом может осуществляться путем скрининга на выявление стрессовых расстройств как среди населения в целом, так и среди целевых групп, например, среди участников УВО или членов их семей. При этом, отмечает он, важно обеспечить формирование «положительного имиджа» психиатров и психотерапевтов и «спокойного отношения» к ним.
Светлана Шпорт, главный внештатный психиатр Минздрава РФ, добавляет, что рекомендации «четко определяют» механизмы организации работы с ветеранами боевых действий, разрабатывают циклы обучения врачей специфике ведения этого категории больных, и предусматривает права и свободы гражданина на всех стадиях обращения с медицинской службой.
По ее словам, профессиональное сообщество настроено на «максимальное взаимодействие с пациентами и правильное оказание медицинских услуг».
«Национальные центры при психиатрических учреждениях следят за лечением комбатантов, изучают достоверность диагнозов, анализируют сложные случаи и оказывают методическую поддержку», — говорит г-жа Шпорт.
Владимир Менделевич, заведующий кафедрой психиатрии и медицинской психологии Казанского государственного медицинского университета, отмечает, что в российской системе здравоохранения есть все, чтобы помочь пациентам с ПТСР: методы, препараты, специалисты. Однако проблема в том, что пациенты «не очень хотят лечиться». «Человек озлобляется на все, что произошло, у него может быть и сотрясение мозга, и сильный психологический стресс, и он ненавидит всех вокруг, включая врачей и официальные организации. Конечно, он не хочет лечиться. большая проблема, но не только наша — мировая», — говорит он. Опасения г-на Менделевича разделяет Михаил Яшин, президент Общества недействительных войн в Афганистане – Московского Дома солдатского сердца. Он отмечает, что в стране сохранилось всего десять госпиталей для ветеранов войны, но только в одном, в Красноярке, есть центр медико-психологической реабилитации. «В нем всего 32 койки, и здесь действительно реабилитируются мальчики», — говорит г-н Яшин. «Если ветеран обращается, значит, ему оказана услуга. Если нет, то нет механизма привлечения его к реабилитационному механизму. гражданский.Для него остается только гражданская структура,то есть в случае ПТСР психоневрологический диспансер.И боевой офицер или солдат в одиночку в ПНД не пойдет.
Новый социальный слой фронтовиков, по мнению основателя центра социального проектирования «Платформа», социолога Алексея Фирсова, принципиально отличается от участников афганской и чеченской войн.
Афганцы, по его словам, консолидировались на фоне слабого государства, участники боевых действий в Чечне, наоборот, исчезли – не были брошены, но и не пытались единиться, так как это была ситуация внутренний конфликт. «Сейчас, с одной стороны, государство сильное и не хочет автономной консолидации отрядов фронтовиков. С другой стороны, оно и эту прослойку не растворит», — предполагает г-н Фирсов. Власти, по их мнению, могут попытаться «закрепить» этот слой и прославить его, а не преподносить этот опыт как травму. Создание рабочей группы и утверждение клинических рекомендаций по посттравматическому стрессу Алексей Фирсов считает проявлением заботы не только о людях, пострадавших в результате боевых действий, но и о социальных средах, в которые они возвращаются. Г-н Фирсов приводит примеры опасений роста уровня преступности и агрессии после возвращения людей с фронта, но считает, что такие опасения преувеличены, а полных данных о масштабах враждебности, численности своих страхов. участников и доли раненых по боевому опыту и работе в тылу.
Михаил Яшин отмечает, что пока большинство участников СВО отрицают проблему ПТСР, но это не значит, что ее нет. “Руки и ноги на месте – значит здоров. А то, что ночью не спит, с ватой борется, что у него расстройство желудка, раздражительность – он этого не замечал. Лечится народными средствами: пиво и водка или, что еще хуже, психотропы”, – говорит он. Г-н Яшин надеется, что инициативы Минздрава по лечению ПТСР сделают помощь более доступной, но, по его мнению, стоит начать с четкого определения правового статуса ветерана боевых действий.
